Всенародное горе
Между деревнями Лядище Богушевского и Зуи Лиозненского района около 55 километров пути. Герои нашего повествования родились в этих деревнях, а встретились в Пушках, где живут и поныне. Это супруги Вера Кирилловна и Иван Фёдорович Баранковы. Но прежде, чем судьба объединила их, принесла одно общее, непоправимое, большое горе. Их отцы Кирилл Гаврилович и Фёдор Яковлевич участвовали в Польском походе Красной армии 1939 года и в Финской войне. Оба пропали без вести, оставив жён вдовами, а детей – сиротами, во время Великой Отечественной.
Когда началась война, Вере было три с половиной года. Сестре Надежде – два. Младшую дочь Марию Кирилл Гаврилович так никогда и не увидел. Она родилась 18 марта 1942 года, через девять месяцев после его очередной отправки на фронт. Несмотря на совсем детский возраст, некоторые эпизоды военного лихолетья настолько врезались в память Веры Кирилловны, что она до сих пор отчётливо представляет перед глазами картины далёких лет.
– Отец запомнился в гимнастёрке и галифе. Был он высокий и очень красивый. Помню, как мама забежала домой с громким плачем, а потом во двор ворвались немцы и полицаи и вывели из хлева корову, быка и свинью. В передней поставили большие бочки и буржуйку и превратили наш дом в прачечную. Каждое утро в деревне начиналась с того, что несколько немецких солдат собирали по дворам «млеко и яйко». Спустя некоторое время – а дело было зимой – фашисты выбросили всю одежду из шкафа на улицу и выгнали нас из дому. Пришлось поселиться в бане. Дом заполнился немецкими ранеными. Маме было приказано приходить и убирать в доме. Доктор, поляк по национальности, угощал её кусочком хлеба с вареньем. Она сама не ела, а приносила нам.
Зимой 1944 года в Лядище была объявлена эвакуация. Населению было приказано грузить вещи на телеги и покидать деревню. Так Лебедевы с многочисленными родственниками оказались в Засигово. Первое время жили в огромном сарае, где хранился колхозный лён. Было очень холодно. Александра Михайловна кутала детей в овчинный кожух. Все переболели коклюшем и корью. В деревню часто наведывались немцы. Сельчане по очереди вели наблюдение, и как только замечали налётчиков, давали сигнал тревоги. Постояльцы сарая тут же отправляли молодых девушек на чердак (в округе были нередки случаи изнасилования) и подбрасывали в буржуйку лён.
– Лён нас и спасал. Так дымил, что, немцы, открывая дверь, ничего не видели и с руганью убирались восвояси. Тем не менее, однажды увели наших лошадей, которые стояли в соседнем сарае. Но в тот же день на Засигово сделали налёт партизаны и вернули коней. Позже нас приютила семья, которая сама жила очень скромно, в тесной хатке, однако было намного удобнее, чем в сарае.
Так прошло около полугода. Летом взрослые рискнули вернуться в Лядище. По дороге недалеко от Замосточья их остановили красноармейцы и приказали срочно вернуться обратно – вот-вот должен был начаться бой. Едва люди успели отъехать на некоторое расстояние, как начался залповый огонь из «Катюш» по врагу.
Вера Кирилловна не в силах сдержать слёзы, вспоминая, сколько страха и горя пришлось пережить, и при этом – несмотря ни на какие испытания – остаться в живых. К концу лета скитальцы из Лядищ вернулись в родную деревню. К счастью, она стала одной из немногих деревень Белорусии, которым удалось уцелеть. В домах, правда, не осталось стёкол, но главное – сохранилась крыша над головой.
– У нас в деревне было место, которое почему-то называлось Липники, хотя никакие липы там не росли. Здесь до войны по вечерам и праздникам собиралась молодёжь с гармошкой. И вот однажды в Лядище пришла весть – Советский Союз одержал победу над Германией! Все, не сговариваясь, сбежались в Липники. Нашёлся и гармонист. Что это был за праздник, сколько радости, сколько слёз! – говорит В.К. Баранкова. – Семьям, в которые с фронта вернулись мужчины, было легче и проще вставать на ноги. А маме пришлось растить троих детей одной. А ничего не было – ни обуть, ни одеть, ни поесть…
К слову, мама В.К. Баранковой родом из деревни Мошканы Сенненского района и приходилась двоюродной сестрой Дарье Петровне, в девичестве Ляховской, – маме Петра Мироновича Машерова.
Большие заботы на детских плечах
День за днём, год за годом из руин, пепелища и всеобщего горя возрождалась, словно птица Феникс, гордая, непобедимая наша страна. Огромную роль в её восстановлении сыграли в том числе и дети – голодные, худенькие, не по годам маленького роста, они помогали родителям в их нелёгком труде. В колхозе имени Ленина, к которому относилось Лядище, было шесть бригад. Дети на переменках спорили, чья бригада и чей бригадир лучше, и бежали после уроков в поля и на дойку, а летом и вовсе целыми днями пропадали на заготовке сена, прополке и других самых разных работах.
В первый класс восьмилетняя Вера пошла в раздобытых где-то матерью немецких сапогах 41-го размера. Два километра до школы в такой обуви превращали путь в настоящее испытание. Но холодной зимой это было лучше, чем ходить босиком. Вера успевала всюду. И училась на пятёрки, и в колхозе помогала, и по дому, и как старшая, смотрела за сёстрами, а Мария просто выросла у неё на плечах и в шутку называла её второй мамочкой. А с каким удовольствием бегали деревенские дети после дождя по тёплым лужам!
После окончания семилетки в Скридлево Вера пошла учиться в десятилетку в Сосновку, что находилась в 11 километрах от Лядища. Три года ежедневно преодолевая долгий путь туда и обратно, ходила девочка с подружками за знаниями. После уроков школьники работали в колхозе, и возвращались домой зачастую после захода солнца. Тем не менее, никто не жаловался. Наоборот, все старались везде успевать, всюду быть лучшими – и в учёбе, и в труде.
Пушки – судьба, работа, счастье
После школы была учёба в Витебском ветеринарном техникуме и распределение на работу заведующим ветеринарным пунктом в Заольше. Два года В.К. Лебедева обслуживала колхозы «Большевик» и «Чапаева».
– Потом председатель «Чапаева» Михаил Осипович Васильев уговорил главного ветеринарного врача района Алексея Григорьевича Тубальца отпустить меня к нему ветфельдшером, – вспоминает Вера Кирилловна. – Правление колхоза предоставило мне дом в Пушках. И 37 лет я проработала на одном месте. Приходилось следить за здоровьем свиней (когда-то в Пушках была свиноферма), колхозных коров и частного скота. В первый же год работы меня выбрали секретарём комсомольской организации. А спустя три года приняли в коммунистическую партию, и восемнадцать лет я была секретарём парторганизации.
Кроме того, практически с первого дня в Пушках Вера Кирилловна участвовала в художественной самодеятельности – пела в хоре, декламировала стихи, играла в сценках. На танцах в местном клубе познакомилась с будущим мужем, шофёром Иваном Фёдоровичем.
И.Ф. Баранкову в июне сорок первого было полтора года. Сестре Зине – семь.
– Когда во время войны немцы сожгли наш дом в Зуях, нас приютила мамина сестра Просковья Павловна из Пушков, – рассказывает И.Ф. Баранков. – Так здесь и остались. Очень трудно было без отца. Мама рассказывала, что у него было предчувствие. Уходя на фронт, он сказал: «Мария, я с этой войны живым не вернусь…». Столько лет прошло, а кроме того, что отец пропал без вести, узнать ничего не удалось.
На память об отце осталась фотография, на которой он изображён с женой, Марией Павловной.
3 августа 1960 года Вера Кирилловна и Иван Фёдорович сыграли свадьбу. И вот уже шестьдесят три года живут в любви и согласии. Вырастили двух замечательных сыновей. Михаил с семьёй живёт в Ярославской области, Владимир – в Пушках, по соседству…
– Мы за свою жизнь столько горя пережили, всю жизнь трудились, – говорит Вера Кирилловна. – И сразу после войны, и в колхозе, и после выхода на пенсию. Держали большое хозяйство – коня, коров, кур, поросят, пока мне не исполнилось 82 года. Сейчас – самое лучшее время для жизни. Так хочется пожить подольше, увидеть, как растут внуки Ванечка, Алиса и Алеся. Самое главное – чтобы никогда, никогда не повторилась война!
Ольга Пинчук.
/Фото автора/
