О том, что на небольшом сельском кладбище в Якубовщине покоится заслуженная учительница Беларуси, отличник народного образования, директор первого детского дома на очищенной от гитлеровцев белорусской земле Мария Михайловна Сенкевич, мы узнали из письма её воспитанницы Марии Малеёнок, живущей в Мядельском районе. Письмо пришло в Яськовщинский сельисполком, и в нём была просьба не оставить без присмотра могилу человека, который всю свою жизнь отдал детям, оставшимся без родительского тепла.
«Дом наш – не сиротский приют, а ребячья республика…»
Язык не поворачивается сказать детям чужим. Очень даже своим. Они так и называли её – мама Мария. Когда приславшую письмо Машу, тогда Соколову, выходившую замуж за учителя музыки в одной из деревень на Мядельщине, за свадебным столом кто-то из местных назвал сиротой, на него сразу зашикали: «Какая сирота?!» Ведь рядом с невестой сидела мама Мария, приехавшая с подарками и добрым напутственным словом. Каждый воспитанник детского дома прочно усваивал слова Марии Михайловны: «Не сироты мы, и дом наш не сиротский приют, а ребячья республика детей фронтовиков и партизан». Согласитесь, лучше и не скажешь. Поэтому из разных концов Советского Союза сотнями шли ей письма со словами любви и признательности. А на день рождения мамы Марии в её однокомнатной квартирке в Орше, где из нажитого имущества были только стол да кровать (и фотография покойного сына), яблоку негде было упасть.
– Сегодня сложно сказать, как же оказалась уроженка Минской области, выпускница Рогачёвского педтехникума, которая в довоенные годы директорствовала в слуцкой школе, работала в ЦК комсомола республики, в военное лихолетье в нашей деревне, – говорит библиотекарь Яськовщинской библиотеки Анна Кирилкина. – И почему местные жители Иосиф Давыдович Дроздов и Василиса Петровна Нестеркова прятали её по очереди в погребе от фашистов. Знаем только, что была она беженкой, и в 1942 году похоронила здесь своего пятилетнего сына Володю, умершего от дифтерии. А затем завещала, когда её не станет, упокоить рядом. Так и было сделано. И теперь наш долг в память обо всех спасённых детских жизнях позаботиться об этих могилах. Тем более, что путь Марии Михайловны Сенкевич в качестве мамы Марии начался именно в Якубовщине.
Первые воспитанники
В этой деревне в те годы жила семья Коврижных. Её часто посещали партизаны. Когда об этом узнали полицаи, они жестоко избили хозяев и отправили в райцентр, в гестапо. На следующий день чёрные мундиры приехали за детьми. Но их уже не было. Дом стоял пустой, даже не запертый на замок. В сумерках Мария с исиротевшими ребятишками ушла в лес, в зону 1-й Смоленской партизанской бригады. Старшей – Наде – было двенадцать, младшему – Вовику – четыре.
«Сбереги их до конца войны», – сказал командир. А у тех, кого надо беречь, с утра до вечера один вопрос: «Скоро ли за нами придёт мама?» «И как им было сказать, что уже не придёт, что мама вот она – я…», – читаем в газете «Советская Белоруссия» в статье, посвящённой жизни Марии Сенкевич.
А вскоре привели партизаны ещё одну девочку – Катю Мороз. Всю её семью для устрашения жителей фашисты вывели за деревню и расстреляли. Очнулась Катя, вокруг тишина, а рядом мёртвые родители. Поползла в лес, где её и нашли лесные мстители.
Детский дом в Бржезово. Шефы на танке
Когда Лиозненский район был освобождён от гитлеровцев, Марию Михайловну назначили директором детского дома.
– Уже в первые дни после освобождения в Бржезово, которое частично уцелело, начали свозить отовсюду детей, – продолжает рассказ Анна Николаевна. – Их привозили каждый день десятками – оборванных, исхудалых, похожих на маленьких старичков. По ночам они плакали, а днём угрюмо молчали, погружённые в свою недетскую беду. Мальчишки, не скрывая, готовились к побегу на фронт, который отошёл не так уж далеко. В разновозрастной детский дом требовались воспитатели, учителя, обслуживающий персонал. Не было и подходящего здания, поэтому сразу ребят разместили по всей деревне в каждый дом в надежде на милосердие хозяев. Сельчане и мысли не допускали отказать в помощи, занимались санитарной обработкой, одевали и кормили осиротевших малышей и подростков.
Но надеяться на вечную помощь добрых жителей, которые и сами голодали, было нельзя. И однажды на улице Бржезово прогромыхал танк и остановился возле одной из хат. Из него вслед за бравым офицером выбралась Мария Михайловна. Она привезла ребятам первых шефов. По-отцовски делили они с детьми свой солдатский паёк, помогали, чем могли. На двух грузовиках привезли старые солдатские шинели, ботинки, гимнастёрки… Говорят, сам генерал Бойко из штаба фронта распорядился отдать это детскому дому. Из шинелей получились отличные одеяла. Отбелили в хлорке госпитальные простыни. Из марли девочки смастерили занавески на окна. На двухэтажных нарах вместо соломы появились маты – дед Губарев научил.
Дети, как могли, старались отблагодарить шефов: собирали для госпиталя ягоды, грибы, лекарственные травы. Дежурили в палатах. Писали и отправляли солдатские треугольники. И даже выступили с концертом. Для Марии Михайловны это был величайший праздник: её воспитанники запели! Чтобы понять всю ценность этого, нужно было ранее видеть их рисунки. С них смотрела война. По чёрной траве ползли чёрные танки, на чёрных деревьях висели чёрные листочки. А с чёрного неба печально смотрело чёрное солнышко.
– Надя, – спросила тогда Мария Михайловна. – Почему у тебя чёрное солнышко?
– Потому что война. И у солнышка нет мамы. А без мамы не может быть весело, – ответила девочка, и на глазах у неё заблестели слёзы.
А тут дети запели. И тогда тоже потерявшая всю свою семью женщина (в Великую Отечественную погибли её муж, два брата, сестра. Расстреляли фашисты и отца, Михаила Семёновича Сенкевича, который был председателем колхоза) поняла: как ни трудно работать в детском доме, она никогда не оставит ребятишек, собранных на дорогах войны, постарается сердцем заслонить их от тяжёлых воспоминаний.
Дорогами детских домов
В 1947 году был оборудован детский дом в Черницах. Его директором также стала Мария Михайловна. А затем, как человека, имеющего опыт организатора, её посылали на создание и укрепление новых детских домов. Ей довелось поработать в Ореховске, Сураже, Оболи, Сенно… В 1956 году последовало новое назначение – директором Хлусовского детского дома №3, где Мария Сенкевич проработала вплоть до выхода на пенсию в 1970-м году.
И ядром каждого нового детского дома становились воспитанники первого: Витя Шалимов, Женя Макеенко, Галя Балыко, Гриша и Шурик Шаппо, Таиса Чернышёва, трое Коврижных. Они помогали сделать безликое место для жизни «боевой единицей».
Впоследствии практически все бывшие сироты окончили вузы и техникумы, стали хорошими специалистами в различных отраслях народного хозяйства.
Супруги Носович
О том, что в Мария Сенкевич покоится в Якубовщине, Анна Кирилкина также узнала из письма Марии Малеёнок. И закипела краеведческая работа. Анна Николаевна с помощью коллег из Орши вышла на семью Эдуарда и Майи Носовичей, которые были близкими друзьями Марии Михайловны. И вот редакционный автомобиль спешит в город на Днепре. Эдуарду Филипповичу 88 лет. Он начинал учительствовать в 1960 году в Торчиловской СШ Оршанского района, работал завучем Андреевщинской школы-интерната, директором Копысской СШ, заведовал отделом пропаганды и агитации Оршанского райкома компартии, с 1971 года и до выхода на заслуженный отдых возглавлял районный профсоюз работников АПК.
Майя Никифоровна также является ветераном педагогического труда. В 2021 году они отметили платиновую свадьбу. С Марией Сенкевич познакомились, когда работали в Андреевщине, в 1963 году.
– Она была человеком с очень мужественным, волевым характером, – делится воспоминаниями Майя Носович. – Можно сказать, мужским. Грамотная, деловая и очень любящая детей. Малыши в Хлусово были в возрасте где-то от года до шести лет. Мария Михайловна видела меня своей преемницей, но мы с мужем уехали сначала в Копысь, затем в Оршу и наши пути с Сенкевич разошлись. А затем встретились на августовской конференции. Она уже была на пенсии и выступала с приветственным словом к молодым учителям. Вновь начали общаться. Помню, когда Мария Михайловна отмечала семидесятилетний юбилей, на торжество собралось много её воспитанников, у которых уже были дети, внуки. Затем случилось несчастье – Мария Михайловна сломала шейку бедра. Тогда её забрала к себе в Вильнюс Катя. Но через какое-то время она запросилась домой. Помогал в быту социальный работник, но мы с Эдуардом Филипповичем часть забот взяли на себя, готовили еду, убирали. А затем врачи настояли на том, чтобы отправить Марию Михайловну в Межевскую больницу на социальную койку, чтобы уход был постоянным. Ей уже шёл 95-й год. Через несколько месяцев Мария Михайловна умерла. Мы с мужем организовывали похороны и, как она и просила, отвезли тело в Якубовщину.
К слову, запомнить дату ухода Марии Сенкевич из жизни каждому лиозненцу легко – 2005-й год, 10 октября. День освобождения района от немецко-фашистских захватчиков.
© Авторское право «Сцяг перамогі». Гиперссылка на источник обязательна.
Автор: Елена РЕТНЁВА. На первом фото: Майя Носович делится воспоминаниями с Анной Кирилкиной.
